Моя первая встреча с полосатым персонажем произошла именно зимой. Правда, была она заочной. Январским вечером далеких 80-х мой дед «выгуливал» меня вдоль берега энергодарского городского канала. Маршрут был выбран мною с умыслом. Канал поблескивал свежим ледком в лучах заходящего южного солнца, и меня живо интересовало все происходящее там, на льду. А там ловили рыбу. Счастливчики рубили лунки и «блеснили» карпа. Специфический способ «блеснения» несколько противоречил правилам любительского рыболовства, но в свои 10 лет я об этом еще не догадывался. Рыбы на льду я не наблюдал, да и с берега сделать это было затруднительно (мой ялтинский дедушка в крепость твердой воды не верил). Зато я сразу заметил странного мужчину на коньках и с пешней. Он красиво скользил в дальний угол канала к большой полынье, образовавшейся возле берега у насосной станции. «Конькобежец», в отличие от «велосипедистов», явно не был представителем классического направления энергодарской подледной рыболовной «школы». Мужчина остановился в нескольких метрах от кромки льда, «зарубился» торцом одного конька в лед и «проковырял» пешней лунку. Достав из кармана изящный удильник, опустил желтую латунную блесенку в лунку и сделал десяток энергичных взмахов. На одном месте он «не засиживался», и уже с третьей лунки выхватил полосатую трепещущую рыбешку, украшенную ярко-красными плавниками. К тому моменту я вместе с дедушкой уже стоял на берегу напротив, разинув рот от удивленного восхищения. Благо, что действо происходило всего метрах в 15-ти от уреза воды, и я мог наблюдать за деталями «представления». А посмотреть было на что. Уже минут через 20 лед вокруг полыньи украшали десятки стограммовых окуньков. «Конькобежец» не прятал рыбу, конкуренты были далеко, да и «гранаты» у них были явно «не той системы». Рыболов оказался общительным, показал мне волшебную блесну, купленную в городских «Спорттоварах» и пожелал «творческих успехов».
Уже через пару дней вместе с дедом я был возле знакомой полыньи. В руках у меня была моя трехметровая бамбуковая удочка с проволочными кольцами и пластмассовой проводочной катушкой «за рубь-двадцать». К леске была привязана латунная зимняя блесна с красноречивым названием «окуневая». Минут 30 я метал приманку к кромке льда и пытался изобразить бамбучиной характерные подбросы. Но такой импровизированный зимний джиг-спиннинг не принес мне успехов (мой эксперимент явно опередил время). Окунь оказался не так прост, как мне казалось. Удочка была слишком короткой, чтобы блеснить строго отвесно, да и о технике анимации приманки я догадывался смутно. Более того, тогда я еще не догадывался о том, что зимний окунь, как правило, стремится забраться под кромку льда, прячась от солнечного света, пробивающего толщу прозрачной воды. И о том, что зимние окуни предпочитают строго вертикальную составляющую в проводке искусственных приманок, я тоже узнал гораздо позже. Впрочем, как и получил право самостоятельно ходить по воде. Пусть даже твердой.
Эпизод 2-й. Приобщение к таинству
В конце 90-х я уже обретался в гораздо более северных широтах. Летом блеснил под Киевом окуня с помощью «вертушек», проводил первые удачные эксперименты с силиконовыми «твистерами». Зимой же у меня был «творческий отпуск». Лед манил, но на подледную ловлю я выйти не решался. Не было ни соответствующей одежды, ни прочей экипировки, а статус «общажного» студента не предполагал наличия ни пешни, ни ледобура. Не было и веры в успех возможного «мероприятия». Как это ни парадоксально, но в деле покорения ледовых просторов Киевщины мне помогла работа. Вернее, коллега по работе, неугомонный романтик и рыболовный авантюрист, Юрий. Пожалуй, впервые в жизни, но, к счастью, не в последний раз мне встретился человек, влюбленный в рыбалку не меньше, чем я. К тому же Юрий был коренным киевлянином, с детства знавшим многие особенности киевского льда. Со свойственным ему энтузиазмом он предложил мне экипироваться вещами своего отца и друга и в ближайшие выходные составить ему компанию на льду. Естественно, ему не пришлось меня уговаривать.
Тот «великий поход» помню хорошо – раннее утро, темнота, мороз и заснеженный Киев. Встреча в метро, штурм первого автобуса на «Выдубичах», предвкушение чуда и многокилометровый поход по ослепительному, свежему и рыхлому снегу в лугах вокруг Казачьей протоки. Час преодоления снежной целины, пар, как от загнанной лошади, и пот, который можно пить… Его много, и он совсем уже не соленый…
К чему я все это пишу? Да к тому, что «чудо» все-таки случилось, но результат этого чуда выражался (помимо ярчайших воспоминаний на многие годы) в нескольких десятках абсолютно «спичечных» окуньков, пойманных из нескольких лунок в течение всего дня. Юра показал мне заветную корягу, торчащую из-подо льда – под ней-то и обитало несметное полчище маленьких полосатых рыбешек. Уставший, но счастливый, я дергал эту мелочь с помощью мормышки, наживленной мотылем. И невдомек мне было, что настоящая удача была совсем рядом, только надо было не бояться остаться совсем без рыбы и не лениться хорошенько поработать пешней. Правда, после «марш-броска с полной выкладкой» я был вполне счастлив от сидения над лункой и от созерцания непрерывно дергающегося кивка. А вдали, на льду над обширной днепровской отмелью, бегали несколько «матерых окушатников»… Потом было еще много совместных с Юрой рыбалок (надеюсь, что много будет еще). И, по большей части, запомнились они дальними пешими походами по пересеченной местности. Как-то, не очень давно, вспоминая свою армейскую молодость, Юра обмолвился, что был чемпионом своего полка по кроссу. У меня же с этой дисциплиной никогда не ладилось…
Мораль у басни №2 весьма проста: если вы хотите стабильно ловить нормальных окуней и при этом не являетесь хорошим стайером, старайтесь экономить силы до рыбалки и не жалейте их во время ловли. «Бегайте» по льду, делайте много лунок и не засиживайтесь над ними слишком долго. И не бойтесь остаться без рыбы. Правило «синицы в руке» применительно к окуню редко себя оправдывает.
А Юра до сих пор ходит Бог знает куда ловить лещей и плотву «на поплавок» и «покаток», я же с благодарностью вспоминаю его бескорыстную помощь и участие в моих первых шагах по киевскому льду. Просто он – не «окушатник» и может себе позволить долго сидеть над лункой на своем стареньком ящике. Мне же ящик ни к чему. Только вот все чаще я с ностальгией вспоминаю заснеженные луга и длинные скользкие лесные тропинки.
Эпизод 3-й. Не все так просто
К 2000-му году круг моих друзей-рыболовов расширился, как, впрочем, и география наших совместных ледовых походов. Первый лед в сезоне 1999–2000 годов мы с Юрой, Игорем и Сашей решили встретить на третьем шлюзе, по левому берегу Днепра, южнее Киева. Заброска «на точку» произошла в соответствии с новой концепцией – на авто, прямо ко льду. Топать ножками пришлось совсем чуть-чуть – метров 500. Бодренькие и «злые» мы весело начали долбить уже окрепший, но еще не толстый лед. Быстро нашли вполне съедобного «ладошечного» окунька. Окунь был тоже «не прочь», о чем свидетельствовали регулярные поклевки – у меня на мормышку с мотылем, у Игоря с Сашей на блесенку. Юра же пытался ловить плотву, закормив несколько групп лунок панировочными сухарями. У нас троих дела шли сравнительно неплохо. У меня, как мне тогда казалось, за счет тонкой лески (тогда я считал такой леску диаметром 0,1 мм), у Игоря с Сашей – за счет активной «обработки» блесенками широкой прибрежной отмели. Моя рыба была помельче, зато клевала часто и бойко, изредка попадались даже красноглазые плотвицы. Игорь и Саша вполне закономерно выхватывали окуней поувесистей, но все равно далеко не трофейных. Скучал лишь Юра. Он упорно «кормил» панировочными сухарями свой «пятачок» и ждал подхода плотвы – рыбы, к которой он всегда питал особые, но отнюдь не платонические чувства. Плотва же стараний Юры все не оценивала – поплавки в его лунках не шевелились. С гордым видом я не раз подходил к Юрию, демонстрировал свою «пионерскую» снасть, рапортовал об успехах и даже пытался озвучивать какие-то умозаключения, сводившиеся к обоснованию эффективности собственной снасти. Мол, мормышки у меня мелкие (внизу модная «вольфрамка», а выше нее, сантиметрах в 20-ти, «убойная» паяная икринка, на которую в основном и «вешались» окуньки с плотвицами), а лесочка – тоненькая. Такая вот распрекрасная у меня была снасть. Юра слушал, терпел мои «нравоучения» и ждал. Но даже у такого стойкого поплавочника, как он, в конце концов, не выдержали нервы. «Под занавес» нашего праздника, уже после обеда, он удалился к прибрежным камышам, но отнюдь не в нашу сторону, а к противоположному берегу заливчика. Там он и «окопался», не привлекая к себе особого внимания. Тем временем «раздача призов» у нас подошла к концу. Вполне счастливые мы собрались и направились к Юре, предвкушая удовольствие от демонстрации нашего рыболовного превосходства. Но не тут-то было: большая удача под вечер улыбнулась именно Юрию. Его ящик за каких-то 20 минут наполнился отборными «горбачами», некоторые из которых были явно за полкило. И ловил он при этом на старую тусклую блесну, непонятно каким образом оказавшуюся в его коробке. Ни до, ни после этого, насколько я знаю, подледным блеснением он больше «не баловался». Сколько я ни «совал» в Юрины лунки свою тонкую «распрекрасную» снасть, мне так и не удалось добиться ни единой поклевки. А вот Игорь с Сашей слегка «подловили». Но «выход» окуня уже подходил к концу, да и Юрина «медяха» нравилась крупным окуням явно больше, чем «крабики» от Саши и Игоря. В итоге моя снасть была посрамлена, а весь мой дневной улов казался жалким и ничтожным в сравнении с результатами последнего получаса Юриного промысла. Для себя же я сделал вывод, что в ловле окуня «не все то золото, что блестит», а «хорошо смеется тот, кто смеется последним…». А вера, надежда и пешня (лучше хороший ледобур) не должны покидать «охотника за окунями» до самой последней минуты рыбалки. И в истинности этого правила впоследствии я убеждался еще не один раз.
Эпизод 4-й. Новая вера
Этот случай я уже описывал в «Рыболовном мире» более года назад. Но поскольку он самым коренным образом повлиял на мое становление как рыболова-зимника, не могу не вспомнить о нем кратко еще раз. Дело было уже в самом начале нового века. Была весна, и мы с моим другом Сашей решили достойно «закрыться» на небезызвестной днепровской протоке южнее Киева. Я по-прежнему ловил на «пионерскую» снасть (с паяной «икринкой»), о которой, кстати, сейчас вспоминаю с улыбкой. Только вот лесочка в оснастке на тот момент уже была 0,08 – сказывалось влияние рыболовной прессы… Рядом со мной Саша тоже пытался изображать «мормышечника», используя леску 0,12 мм. У меня поклевывали 50-граммовые «полосатики», у Саши же не клевало ничего. Он поудивлялся с часик такой «избирательности» оппонентов, достал снасть с блесной и удалился к прибрежным камышам. Через полчаса он вернулся ко мне с кучей рыбы. «Повезло», – решил я. Но Саша не остановился на достигнутом. Он начал методично облавливать блесной мои старые лунки и (о чудо!) периодически доставал 100-граммовых «матросов» оттуда, где и 50-грамовые окуньки уже отказывались глотать моего мотыля. Как принято нынче говорить в определенных кругах, я «прозрел». Причем, прозрение мое выразилось в том, что я, наконец-то, решил ловить без мотыля. Но не на блесну, а на маленького паяного чертика (решил «пойти другим путем»). К концу дня прозрел не только я, но и Саша, а также «кучка» дедов-«мухоморов», безуспешно кормивших третий день плотву манкой. На моего чертика уверенно клевали не только местные пузатенькие окуни, но и плотва. На мотыля, тесто и манную болтушку в тот день она не клевала ни у кого. Мы с Сашей «обловились» (по тогдашним нашим меркам), а водоем я покидал восторженным и ошарашенным одновременно. Я думал о том, как много я упустил в своей жизни (в смысле зимней рыбалки), и меня не покидала досада от того, что я понимал, что следующая зимняя рыбалка, скорее всего, будет только через много месяцев – уже в новом сезоне 2001–2002 гг. Тогда же я поверил, что тоже могу успешно ловить на безнасадочные мормышки, и такой приманкой номер один на несколько следующих сезонов для меня стал небольшой паяный «чертик».
Эпизоды №5 и №6: «Не зря народ ловит на муравья»
В последующие несколько зимних сезонов я вполне успешно «набивал» руку в ловле на «чертика». В узких кругах своей компании приобрел некоторую славу, как специалист по окуню, и даже сам начал верить в свой «авторитет». Как обычно, «прозрение» наступило внезапно и неожиданно. «Первым звоночком» послужил случай на заливе Славутич (Осокорки, «Княжий Затон») в Киеве, чуть выше Южного моста. Городская акватория не предполагала больших уловов, да и день в ту рыбалку выдался, на мой взгляд, совсем не «окуневый». В итоге рыбалка закончилась для меня бесславно, несмотря на то, что я достаточно часто «бурился» и ловил проверенной снастью, проводя «чертика» размеренными «ступеньками» у дна и в толще воды. В тот день мое внимание привлекла парочка рыболовов, которая «трясла» удильниками в старых лунках, расположенных в прибрежных трещинах. Ледобура у них с собой не было, вести активный поиск из-за толстого дна они не могли. Тем не менее, как выяснилось к концу рыбалки, младший из них («ученик мастера») поймал более килограмма рыбы. Его наставник – и того больше. На фоне моего десятка окуньков такой результат выглядел значительным, особенно с учетом ограниченности возможностей этих рыболовов. Я разговорился с младшим. Он продемонстрировал мне свою технику проводки – активную высокочастотную «тряску» – и саму приманку, черного маленького «муравчика», при этом даже умудрившись что-то поймать в моей старой лунке. И тогда я понял, что «не чертиком единым жив рыболов». Да и с проводками стоит почаще экспериментировать. Через год очередной случай на льду окончательно расставил все точки над «і» в моих мормышечных пристрастиях на тот момент. Я познакомился с Дмитрием, и это знакомство, как и предыдущее с Юрой, стало «краеугольным» в моей дальнейшей рыболовной практике. Дима был сторонником ловли окуня на «муравья», естественно, насадок при этом он не применял. Я по-прежнему верил в «чертика». В итоге на Киевской «Броне» по перволедку он поймал около 6 килограммов «горбачей», мой же улов не дотянул даже до двух. И дело было не только и не столько в том, что «Броня» для Димы была родным водоемом, а я ловил там впервые. Ловили мы рядом, и Дима любезно «раскрыл мне все свои карты». Дело было в специфике Диминой игры мормышкой. А мормышка эта была достаточно крупным «муравьем». Особенностью ее проводки была специфическая «тряска-дребезжание» с очень медленным вертикальным подъемом. Мой же мелкий «чертик» поднимался сравнительно быстрой амплитудной ступенькой, при этом я использовал лавсановый кивок (который не отличается высокой упругостью высокоуглеродистой пружинной стальной пластины). В условиях глубин 4-6 м и периодического сильного течения на «Броне» такую мою снасть и технику проводки окунь не оценил. Впоследствии я много раз убеждался в том, что для безнасадочной ловли окуня на глубинах более 3-х метров (тем более при наличии течения), предпочтительным является хороший («правильный») металлический кивок. Если же ловить на мотыля или в условиях отмели без насадки, то хорошим выбором будет лавсановый или астролоновый кивок. Кроме того, на той рыбалке я впервые серьезно задумался над тем, что сравнительно крупный окунь действительно не любит быстрых подъемов мормышки. А играть приманкой со средней или большой амплитудой (именно поступательно «играть», а не «телепать» кончиком кивка вверх-вниз), обеспечивая при этом приманке медленный подъем, весьма непросто. “Муравей” же в сравнении с “чертиком” объективно лучше приспособлен именно для высокочастотной «игры», а значит, и для медленного подъема. Впрочем, сейчас то же самое я могу сказать и о многих других продолговатых «безнасадках», например об «уралке» или «банане». Но тогда, в сезоне 2003–2004 годов, я окончательно понял, что при ловле окуня не стоит себя ограничивать ни в типе приманки, ни в способе ее проводки или, как говорят, «игры».
Эпизоды 7-й и 8-й. Диалектика. «Возвращение» мотыля
Зимой 2004 года Дмитрий предложил мне поучаствовать в соревнованиях по ловле рыбы на мормышку – часть его команды в силу разных причин не имела возможности выступить. Нам с Андреем выпала честь «выйти на замену». А речь шла, ни много ни мало, о чемпионате страны. Естественно, груз ответственности давил, мозги лихорадочно работали, подготовка «закипела». В ходе подготовки и короткого тренировочного процесса нам было предложено, как аксиому, принять правило, что мотыль, спортивные лавсановые кивки и микромормышки (2-3 мм) на сверхтонких лесках (0,05-0,07 мм) в условиях соревнования однозначно лучше, чем любые вариации на тему «безмотылок». Естественно, при условии активного кормления живым мотылем и правильной настройке всей снасти. Поскольку я теоретически неплохо знал особенности мормышечных баталий (благо, что моими любимыми статьями в рыболовных журналах всегда были репортажи с соревнований), то с Димой не спорил. Опуская подробности, скажу, что наша команда вполне достойно выступила на том чемпионате, заняв третье место. Мне же тогда удалось выполнить норматив КМС. В общем-то, мы тогда достаточно четко выполнили установку нашего капитана Дмитрия, быстро и активно искали, при намеках на поклевку кормили, прессинговали и думали. Подготовка к соревнованиям и чемпионат очень сильно «прочистили» мне мозги. Я понял, что мотыль – это далеко не пройденный этап. И во многих случаях спортивная мотыльная снасть открывает новые возможности для любительской рыбалки. И я начал экспериментировать. Полигоном выбрал вполне «спортивный» водоем – озеро «Солнечное», расположенное возле моего дома на киевских Позняках. Окунька там хватает, рассредоточен он сравнительно равномерно. А мои опыты в ходе пары последующих зимних сезонов показали, что даже в глухозимье там реально добиться стабильного клева «полосатиков» с леской 0,06 мм и микромормышкой. Причем уже леска 0,08 мм и мормышка размером 4 мм ухудшают клев в разы, а иногда и сводят его на нет. Безмотыльная же рыбалка на этом карьере, хоть и позволяет слегка «откалибровать» добычу, но редко приносит там стабильный результат. И лишь только в первые полторы недели после ледостава «голая» мормышка может там достойно конкурировать с «канонической» спортивной снастью. Многие читатели скажут, что мои выводы и так очевидны, ведь речь идет о закрытом водоеме без течения (а именно на таких, как правило, проводятся официальные мормышечные соревнования). Но я решил пойти дальше и испытать спортивный подход в условиях проточных днепровских заливов и рукавов. Рыба-то там должна быть всегда поактивней из-за наличия течения. И она там, действительно, менее привередлива, но прикормка мотылем и там тоже дает значительный эффект активизации окуня. И даже на сравнительно грубые снасти (при леске 0,1 мм) он начинает значительно «веселее» клевать, в том числе и на безнасадочные мормышки (!!!), в чем я лично неоднократно убеждался. За леску 0,06 мм и микровольфрам рыба будет «голосовать» еще более активно. Особенно разница будет заметна в «неклевый» день, в «глухозимье». Тем не менее, надо помнить, что леска 0,06-0,07 мм очень недешева, при этом она не всегда позволит вам справиться с крупным «горбачем». Покупка и хранение мотыля – дело хлопотное, но самое главное – прикормка лунок значительно замедляет темп поиска активной рыбы, а ловля на мотыля является сравнительно медленной сама по себе (вспомните о процессе насаживания, не забывайте об аккуратном вываживании и медленном опускании микромормышки). Так что в результате итог любительской рыбалки не всегда, даже в глухозимье, будет говорить в пользу мотыля. Но иногда будет именно так. Так что «думайте сами, решайте сами». Очевидно только одно: если клев действительно плох, но вы хорошо знаете водоем и те участки, где много окуня (при этом не любите, не хотите или не можете много буриться), то «мотыль вам в руки и спортивную удочку… туда же».
Заканчивая тему «возвращения» к мотылю, не могу не вспомнить случай из позапрошлого сезона. Дело было на «Броне» (пожалуй, одном из самых «безмотыльных» водоемов) в конце февраля. Клев на «голого муравья» к вечеру у нас практически прекратился. В тот момент нас заинтересовала группа рыболовов, сидящих на ящиках над отмелью, где появление белой рыбы было маловероятно. Как оказалось, рыбачки ловили окуня «на стоячку» с мотылем. Причем рыбу они даже не прятали. Окунь же был вполне достойного размера. Наша компания присела рядом на старых лунках. «Трясти» мы начали упорно и сосредоточенно, но лишь один из нас смог стабильно провоцировать окуня на поклевки. Но при этом большинство из них заканчивалось сходами рыбы. «Мотыльщики» же ловили очень стабильно, леска у них была отнюдь не 0,06 мм (и даже не 0,09 мм), о прикармливании мотылем тоже и речи не шло. Ловили они со дна на неподвижную мормышку, лишь изредка плавно пошевеливая или слегка (всего на сантиметр) приподнимая приманку. Так что и сам по себе мотыль иногда представляет большой интерес даже для крупного окуня. Особенно часто, по слухам, такие «казусы» случаются на просторах Киевского моря и на его «лиманах». Да и на Днепре, как я убедился воочию, такое тоже бывает.
Эпизод 9-й, заключительный. «Не бойся не поймать»
Неделю назад, в субботу, вместо того, чтобы окончательно «отдаться» работе или закончить написание этой статьи, я пошел на рыбалку. Вместе с Сашей. На любимую протоку (см. эпизод 4). Протока уже не та, что была 9 лет назад, а той окуневой отмели, на которой разворачивались описанные выше события, нет и в помине. Вместо нее теперь внушительная яма и дворцово-дачный комплекс на берегу. Правда, к счастью, пока всего один. Зато место это, по-прежнему, малолюдное и хорошо нами изучено. Буквально две недели назад недалеко от барской лужайки, на локальной отмели, неплохо клевал окунь. Мы были первыми, кто «распечатал» там лед (хотя он там стоял уже несколько недель – вот в чем преимущество непопулярных водоемов), и, вполне закономерно, нам удалось неплохо там половить «полосатых». Но наши успехи не остались незамеченными «дворцовой стражей» – уже через неделю мы нашли наш «пятачок» плотно обставленным по периметру огромной сетью. Сделано это было четко по краям отмели, о чем свидетельствовали огромные лунки. Рыба вокруг сети признаков жизни не подавала. Слегка расстроенные мы удалились, благо, что протока большая и окуневых мест там еще хватает. Но окунь упорно не клевал нигде в самое хорошее утреннее время. Я не питал особых иллюзий по поводу результата рыбалки, тем не менее планомерный поиск и эксперименты с проводкой дали некоторый результат: к полудню на дальнем перекате мне удалось «уговорить» с полтора десятка условно съедобных рыбок. Я был рад и этому. У Саши же дела не ладились совсем. После полудня мы решили отобедать, и в этот момент на «наш» перекатик вышли двое рыболовов, до того несколько часов «топтавшихся» вдали, за пределами изученной нами акватории. Видимо, они тактично решили, что не будут нам мешать, поскольку мы уже ушли «со сцены». Мы же с интересом, попивая чай, наблюдали за их отточенными движениями. Эти рыболовы явно были опытными и ловили, как нам тогда показалось, на блесны, коротко и часто подбрасывая их у дна. Через некоторое время один из них отличился. Вытащенный им окунь показался нам весьма солидным. Закончив трапезу, мы на правах «хозяев» подошли к ним, чтобы пообщаться. Выяснилось, что ловят они не на блесны (которые, по их словам, здесь бывают очень эффективными только в периоды первого льда), а на чудо-приманку под названием «яйца» (в России применительно к этой приманке обычно употребляется термин «балда»). Буквально через минуту второй рыболов с помощью «яиц» выхватил очередного окуня, почти трофейного размера, окончательно тем самым доказав свою рыболовную «крутость». Мы с удвоенным энтузиазмом начали «топить» свои мормышки-безнасадки в окрестных лунках, но особых успехов нам это не принесло. Впрочем, парочка любителей «яиц» тоже ничего больше не поймала. О своих утренних успехах на не изведанных нами местах они отзывались крайне скептически и очень скоро удалились на берег к своему автомобилю. А на часах было 15.00. Зная, что окунь очень часто неплохо ловится на закате и в зимних сумерках, мне их отъезд показался странным. Также показалось странным то, что эти рыбачки, будучи такими опытными, так долго с утра топтались на ограниченной акватории при отсутствии там клева. Я не совсем поверил в их искренность и решил найти их лунки, чтобы половить там на закате. Саша же категорически не хотел экспериментировать с местами ловли в такой «неклевый» день. Тем не менее, я настоял на своем, и мы отправились на поиски. Буквально через 15 минут мы нашли не только лунки наших случайных знакомых, но и стаю активного и достаточно крупного окуня в окрестностях этих лунок. В итоге за последний час рыбалки протока полностью «реабилитировалась» в наших глазах. Причем не столько количеством, сколько качеством трофеев, на которые мы никак не рассчитывали в такой неудачный, на наш взгляд, день. Саше же на закате удалось поймать даже больше рыбы, чем мне, а на следующей день он был там же и тоже имел неплохой улов. Так была вознаграждена наша наблюдательность. Платой за риск остаться вообще без рыбы оказались 20 окуней «калибра» 100-250 г.
Вывод из последнего эпизода прост и очевиден: не афишируйте без особой нужды свои рыболовные таланты. Верьте в удачу и ищите рыбу. И тогда удача рано или поздно улыбнется вам.
Заключение. Когда мне было 7 лет, мне казалось, что я знаю о рыбалке почти все (ловить я начинал в пятилетнем возрасте). Я был уверен, что принцип рыбной ловли прост и незатейлив и зиждется он на том, что рыба просто не в состоянии отказаться от «вкусного» червяка или другого угощения на крючке. Сейчас, по прошествии четверти века, я понимаю, что вряд ли знаю о рыбалке и 10% того, что хочу знать о ней и опробовать на практике. А «время не ждет». Помните об этом.