Напарник мой был из тех, кто летнюю рыбалку без сазана не признавал. Я смотрел, как он рыбачил, а скорее, священнодействовал, и хорошо понимал его: эта поистине царская рыба стоит восторженного внимания и даже поклонения. И хотя нет для меня ничего милее карася, я подолгу любовался, как в садке друга шевелили жабрами и хвостами полуметровые сазаны-красавцы. А за ухой товарищ мой возбужденно и важно, словно на лекции, просвещал меня давно мне известным: «Звучит-то как по латыни: ципринус карпио! Благороден, но неприхотлив, смел, но осторожен, сообразителен и хитер! Еще в античные времена он был посвящен Венере Кипрской и считался символом плодородия. Чтобы его подсечь, нужно умение и железные нервы. А как он силен и буен на крючке, какие «свечки» выкидывает! 5-килограммовый сазанчик тянет леску с пудовою силой, а выносливость-то, выносливость — семь потов с тебя сойдет, пока его одолеешь. Назови мне мгновения счастливее и радостнее тех, когда ты воюешь с сазаном, как с гладиатором! Только искусный, хладнокровный да осторожный рыболов может его поймать. А как прекрасен он в садке — вроде отлили его из бронзы, а потом позолотили!». Я мягко пытаюсь его успокоить: «В скромной красоте карася свое очарование». Да где там! Он не дает мне слова и обрушивает новый поток информации: «Да скажи ты мне, кого разводят в прудах с древности? Сазана. А назовешь ли более важную в совре менном прудоводстве рыбу? Знаешь ли, как много пород карпа развели и каких разных, каких красивых! Даже белых, красных и пятнистых!»
Воспользовавшись тем, что мой темпераментный собеседник полез в костер за угольком для сигареты, я опять подал голос: «В древности, друг мой, сазана считали речной свиньей, потому что он прожорлив и всеяден, что твоя чушка. Обрати внимание: у него даже рот розовый, как у поросенка» Но он снова отрезал: «Ну и что же! А что бы делало человечество без свиней! Этакое к ним пренебрежение, а свинину-то уплетают за милую душу! Что записал Даль в своем «Толковом словаре»: «Сазанина ближе всякой рыбы к говядине». Слушал я его, но уже не слышал, с головой уйдя в свои мысли. Рыба эта и мне тоже очень интересна. Вспомнил наряду с многим другим, что у некоторых рыб, в том числе и у сазана, для взаимоотношений существует своеобразный язык поз и телодвижений. Что-то вроде разговорного «языка» глухонемых. Сазану же «разговорный язык» особенно необходим, потому что он — рыба общественная, живущая стайками. Причем стайки эти тем больше, чем моложе сазанчики.
Однако рыбы вовсе и не глухи, как кое-кто ошибочно считает — они слышат не хуже нас, да к тому же и не безголосы они. Рыбы издают всевозможные звуки — при помощи плательного пузыря, лучей плавников, трущихся звуковых косточек, жаберных крышек, да и просто чавкают и скрипят во время еды. Не слышим же мы эти звуки потому, что почти не выходят они из воды в воздух. А оденьте специальные наушники с усилителем да опустите в воду микрофон — и вы поразитесь богатству и разнообразию рыбьего «лексикона». И это не все! Общаются рыбы и посредством химических сигналов и электромагнитных импульсов.
Живут сазаны довольно оседло. Ихтиологи в свое время провели эксперимент — были пойманы, помечены и отпущены около тысячи сазанов. Из повторно отловленных в течение последующих четырех лет большинство пришлось на места мечения или поблизости от них — не далее 80 км. Так что в норме сазаны нерестятся, нагуливают и зимуют из года в год в одних и тех же местах. Мне самому не раз приходилось вытаскивать этих рыб точно в тех же местах, где они обрывали мои крючки 2-3 месяцами раньше. Почему уверен, что именно они были? Да потому, что у каждого рыболова своя манера вязать крючки, свои излюбленные оснастки, поводки…
А сравнивают сазана со свиньей не зря. Карпа обычно уподобляют домашней, ну а сазан — что дикий кабан: почти всеяден, ест много, способен основательно жиреть. Да и в иле постоянно копается, как кабан в лесной подстилке. Ест сазан почти все, но главным его кормом являются обильные в иле личинки хирономид, разные моллюски, растительность, в том числе и семена, молодые побеги камыша, тростника, вейника и осок. О всеядности этой рыбы можно судить по традиционным рыбацким приманкам: дождевой червь, кузнечик, гусеницы и другие личинки, мясо раков и моллюсков, улитки и слизни, хлеб, картошка, кукуруза, жмых, горох. Голодный сазан может схватить и живца. Карпы в рыбоводных прудах за милую душу едят всевозможные комбикорма, а карп — это одомашненная форма сазана, и как бы человек ни изменил его вид, но отпусти его на волю — и потомство со временем уподобится своим предкам. Одичает.
Живет сазан долго — достоверно известны 24-летние. И почти всю жизнь растет. Тем, без малого пудовым, вытянувшимся в длину до 90 см, которых мне посчастливилось ловить, оказывалось около 15 лет. Судя по литературным источникам и свидетельствам опытных рыболовов, поимка 20-килограммового речного сазана не такая уж и сенсация. Поразительны достоверные факты иного рода. Как свидетельствует Л.П. Сабанеев, в начале прошлого века недалеко от Таганрога поймали сазана-гиганта весом 55 кг, в реке Воронеж -68-килограммового. Француз М. Рувьер в реке Ионна после часового единоборства вытащил карпа в четыре десятка килограммов, с возрастом, как потом выяснили, свыше ста лет. Даже не верится. В Японии карпы глубоко почитаемы, с ними ведется селекционная работа. В частных прудах содержится немало карпов-долгожителей, имеющих собственные клички. И среди них немало таких, кому за сто лет. Например, несколько лет назад в прессе было сообщение о том, что карпу по кличке Ханако, принадлежащему доктору Косихара, еще в 1977 году исполнилось 223 года, хотя он и не вытянулся за 80 сантиметров.
В наших реках подобных гигантов, пожалуй, не встретишь, и не достигает здесь сазан таких размеров потому, что, в общем, не очень сладко ему живется. Все-таки эта рыба теплолюбива, в странах с нехолодной зимой она активна почти круглый год, у нас же к ноябрю — как только вода охладится до 8-10 градусов — ктивность ее заметно снижается, а при 70 градусах уже собирается в глубоких местах и дремлет, едва пошевеливаясь, около полугода, пока весенняя вода не прогреется до тех же 8-10°.
Нерестует сазан при температуре воды 18-20°, при 20° же наступает активный жор, ну а милее всего ему 25-29°, хотя выдерживает до 35° по Цельсию. Очень любит воды тихие, хорошо прогреваемые и богатые всякой зеленью. Далеко не в каждое лето у нашего героя есть возможность набрать после зимних тягот силу, обеспечить продление сазаньего рода и снова приготовиться к пребыванию в зимовальных ямах. А потому-то численность сазана с годами существенно меняется, и даже его высокая плодовитость не обеспечивает его столь же высокой численности. Вот цифры, характеризующие эту плодовитость. У самки к нересту созревает несколько сот тысяч икринок, бывает до полутора миллионов (в среднем 360 тысяч). Оплодотворенные икринки обязательно должны приклеиваться к стебелькам трав. Через 4-5 дней из них выклевываются личинки, какое-то время они неподвижно висят в теплой воде, быстро подрастая. В возрасте восьми суток начинают активно питаться, плавать и уходить в придонные заросли, где энергично ищут коловраток, мелких рачков, не игнорируют и водоросли. В августе сазанчики уже имеют в длину 2-3 сантиметра, в октябре, перед первой зимовкой — 5-6. Через год они подрастают до 12-15 см, еще через год удваивают свою длину. В дальнейшем рост продолжается приблизительно в том же темпе. Созревает сазан в возрасте 4-5 лет, достигнув 35-40-сантиметровой длины и перевалив за килограммовый вес. Прудовой карп развивается еще быстрее -он и созревает раньше и вес набирает активнее.
Не всякому дано поймать сазана: нужно досконально изучить его совсем непростые повадки, нужно точно знать, в какое время года и суток где он держится, когда и какую приманку использовать, наконец, нужны терпение и выдержка, чтобы долго-долго ожидать мгновения для верной подсечки.
Ох, и каналья этот сазан! Клюет преосторожнейше и долго, словно испытывает и приманку, и рыболова. Разве подумаешь, что так осторожничает богатырь! Но подцепил на крючок — еще не поймал: нужно вытянуть. А сазан на крючке, что разъярившийся зверь, и зверь неутомимый. Поспешил, погорячился — упустил, затянул вываживание — тоже упустил. Чувство меры дает опыт, ни по каким учебникам его не постигнешь.
Я уважаю сазанятников, равно как и их «родных братьев» — карпятников, за их мастерство и одержимость. К рыбалке они готовятся необыкновенно тщательно. Понаблюдайте, как они священнодействуют, готовя снасти и приманки. На заранее подобранном месте устанавливаются специальные подставки под удилища, на них крепятся механические и электронные сигнализаторы поклевок- все это блестит, звенит и светится. Рядом выкладываются десятки кульков и баночек с самыми разнообразными приманками, начиная от тривиальных червя или кукурузы заканчивая новомодными шариками с непривычно звучащим названием — бойлы. Место предстоящей ловли тщательно прикармливается, а сами рыболовы устраиваются на берегу очень основательно -ожидать поклевки хорошего сазана или карпа иногда приходится очень долго. И ведь вовсе не зря рыболовы так усердствуют! Да, меньше в реках стало сазанов против прежнего, и обмельчал он, все меньше остается и мест, где человек дает возможность карпу ырасти до приличных размеров, но все же и теперь нет-нет, да и полетит по плотным рядам рыболовов достоверная новость: тот-то, там-то и на такую-то приманку взял пудовую рыбину. Улыбалась подобным образом удача и мне. Ах, какие это были минуты, когда я осиливал тех богатырей! Разве можно забыть мгновения борьбы с попавшимся на крючок оранжевоперым «гладиатором»! Он мощно стаскивает тебя в воду, вытягивает прочную леску в звонкую струну и тут же, как бы ненароком, бьет по ней хвостом или, как говорят, «чиркает» крепкой зазубренной костью спинного плавника. То тянет вглубь тягачом, то дергает короткими, но сильными рывками. Вот уже вроде устал, выдохся, сдался — и ты радостно выбираешь леску и уже готовишь подсак, а он вдруг снова взъярился и рванул, как будто и не было еще борьбы. Но зато потом, если ты выдюжил и оправдал марку опытного сазанятника… Когда он непокоренный стоит в садке, темнея спиной… Когда показываешь трофей домашним и соседям… Разве можно забыть такое?
Бывает, забрасываешь снасть в расчете на карася или плотву и вдруг на обычного червяка или хлебный мякиш нежданно-негаданно подцепишь доброго сазана. А снасть-то на него не рассчитана. Вот тут-то самый серьезный экзамен на мастерство, на выдержку! Но вываживать сазана на тонкую леску — это еще и восторженные наслаждения, воспоминания о которых с годами ничуть не тускнеют! И какою прозою выглядит даже отлично приготовленная рыба с всякими специями и гарнирами в сравнении с такими вот воспоминаниями.